Алексей Петрович Сорокин – известный омский историк-краевед. Он окончил исторический факультет Омского государственного педагогического университета. Сейчас Алексей Петрович работает заместителем директора Омской государственной областной научной библиотеки им. Пушкина. Свою профессиональную деятельность он совмещает также с большим количеством общественных должностей, среди которых - председатель Омского регионального отделения Российского фонда культуры, членство в региональном отделении Русского географического общества и военно-исторического общества.
В интервью Алексей Петрович рассказал о своих студенческих годах, об интересе к омской истории и о методах запоминания исторических дат и событий.
Расскажите о себе. Где родились, учились, работали?
Я родился в Омске в 1972 году, учился в школе № 14 в Амурском поселке. По окончании поступил в Омский государственный педагогический институт им. А.М. Горького, а заканчивал уже Омский государственный педагогический университет. Мой родной факультет – исторический, по специальности я учитель истории и права. Наш истфак – старейший в Омске. В СССР с 1934 года стали открываться исторические факультеты. По нашей факультетской легенде, в 1936 году парни поступали на физический факультет, а 1 сентября выяснилось, что партия велела им стать историками. На нашем истфаке сложились сильные традиции практического преподавания, нацеленного на работу в школе: мы, например, выходили на педпрактику на 5 курсе и прямо по своим университетским конспектам вели уроки в школе. Это несомненное преимущество практического применения исторического образования. Где бы ни работали выпускники истфака, образование наше всегда пригодится. Многие мои однокурсники работают в смежных сферах, но многие остаются в учительской профессии, среди них – Сергей Лёвин, Анна Козьмина, Наталья Глазова, Андрей Салий, Галина Сарф, Павел Корчагин.
А вы преподавали историю?
Да, я долгое время работал педагогом в дополнительном образовании детей. В школе я проработал месяца три, но 17 лет преподавал историю Сибири, краеведение, вспомогательные исторические дисциплины в краеведческом кружке до 2013 г. Уже четверть века я каждое лето езжу в школу-лагерь Научного общества учащихся «Поиск», где и преподаю историю. Сейчас допобразование концентрируется на работе с начальной и средней школой, а ведь именно в старших классах закладываются основы профессии и формируется будущий абитуриент. Моё мнение: главная задача дополнительного образования – это профориентация. Это помогает школьникам определиться с профессией и выбирать её осознанно. Часто у старшеклассников, будущих абитуриентов нет времени дополнительно заниматься только для расширения кругозора, всё нацелено на занятия с репетиторами, на натаскивание на ЕГЭ. Мне иногда снится кошмарный сон, будто я в 11 классе, сдаю ЕГЭ по истории и никак не могу его сдать. С одной стороны, ЕГЭ, конечно, призван дать равные возможности всем детям в городе и в деревне, в столице и в провинции для поступления в вузы любого уровня (так, некоторым моим ученикам ЕГЭ помог поступить в университет ещё в 2003 году), но, с другой стороны, ЕГЭ выхолащивает суть такой науки, как история.
Каким образом?
ЕГЭ как форма аттестации нацелен на запоминание дат, имен и событий, а это в истории не самое главное. Раньше был вступительный устный экзамен, который позволял преподавателю университета оценить профпригодность абитуриента, его аналитические способности, умение формулировать мысли. Историк – это такой двуликий Янус, который одним лицом смотрит в прошлое, а другим – в сегодняшний день, даже в будущее. Он смотрит в исторический источник, извлекает оттуда информацию, а потом рассказывает её современным языком современному человеку. Из-за ЕГЭ у школьника может сложиться впечатление, что история – это только набор фактов, как раньше у всех складывалось впечатление, что история – это набор лозунгов в свете последних партийных решений. Между тем история – это прежде всего аналитика. Настоящий историк – это разведчик, такой Штирлиц, который извлекает из прошлого неочевидную информацию, формулирует её в шифровку и передаёт в настоящее. История призвана отвечать не только на вопрос «как?», но в первую очередь на вопрос «почему?».
Ваши ученики идут по вашим стопам и выбирают исторический факультет?
Некоторые выбрали. К примеру, Асхат Мукушев, Артём Касаткин, Максим Грачев. Эти ребята занимались со мной в лагере и в кружке, в музее. Максим, правда, быстро понял, что я не археолог, и пошёл дальше. Сейчас он признанный эксперт-археолог, заведует музеем. Другие ребята – Александр Адам, Андрей Каурцев, Александр Королёв, Яна Дятленко – закончили истфак ОмГУ. Двое работают в библиотеке. Яна преподаёт историю в школе в Адмиралтейском районе Санкт-Петербурга.
Вернемся к вашему профессиональному пути. Истфак открыл вам двери во многие образовательные и культурные организации.
20 лет жизни я посвятил Омскому государственному историко-краеведческому музею. Сначала я работал в научно-экспозиционном отделе и занимался изучением наследия Западно-Сибирского отдела РГО. Здесь я организовал несколько выставок, самая первая из них, передвижная, «Портрет на фоне эпохи» посвящена адмиралу А.В. Колчаку. Это была первая такая выставка о Колчаке как учёном и флотоводце в Омске, она открыта в 1994 году. Потом я перешел в Детский музейный центр, где преподавал краеведение и историю Сибири до 2013 года. Одновременно я работал научным сотрудником в Сибирском филиале Российского института культурологии. Там я занимался исследованиями в секторе сохранения и использования культурного наследия. Моя специализация – памятники истории и культуры. Именно в институте культурологии я стал понимать, что краеведение – это во многом культурология. Потом меня пригласили работать в центр краеведческой информации в библиотеку им. А.С. Пушкина. Долгое время я руководил центром и был заместителем директора библиотеки, но теперь передал краеведческий центр своему ученику. Теперь у меня краеведческая должность – «Сорокин А.П.». Другие «погоны» мне в Омске и не нужны.
Когда вы начали интересоваться историей Омска?
К глубокому интересу к краеведению я пришел примерно в 1987 году. Это было за несколько лет до поступления на истфак. Я читал книги об Омске М.К. Юрасовой и А.Ф. Палашенкова. Профессор Борис Коников всегда говорит, что «археология – это история, вооруженная лопатой». Краеведение же – это история, вооруженная ногами. Наше дело всегда начинается с вопроса: «А что было раньше на этом месте?». В юношеские годы я много бродил по городу, фотографировал.
На истфаке я начал сотрудничать с краеведческой лабораторией у Петра Петровича Вибе. Он-то меня и привел в профессиональное краеведение. Потом была первая архивная практика, которую я проходил в Государственном архиве Омской области. Здесь я погрузился в подлинные исторические источники, начал изучать документы Западно-Сибирского отдела РГО, планы сёл и деревень под руководством П.Т. Сигутова и краеведческие документы. Тут я и пропал, конечно. Профессор Виктор Николаевич Худяков всегда говорил, что настоящий историк должен работать с архивами и с архивными источниками. Так и моё профессиональное становление началось с изучения и систематизации источников, а потом я переключился на популяризацию краеведения.
Краеведение – это больше про архивы?
Краеведение – во многом это и призвание, и стигма, и крест. Человек просто чувствует и мыслит по-краеведчески. Это не только история края. Есть географы-краеведы, экологи-краеведы, орнитологи-краеведы. Мне ближе всего, понятно, историческое краеведение. Историк рассматривает процессы, события и явления, а краевед опускает их на местную, конкретно осязаемую почву. Приведу пример. Очень хороший историк пишет: «В 1906 году террористы-анархисты под предводительством Черного Ворона ограбили подрядчика Мирона Печенина». И историку, изучающему историю партии анархистов, должно быть этого достаточно. Краеведу же интересно и другое: как выглядел подрядчик Мирон Печенин? В каком месте произошло ограбление? Погнались ли городовые за Черным Вороном? (спойлер: они его не догнали на Любинском проспекте, но в перестрелке он был убит).
Краеведение хорошо заходит в формате публичной истории. Именно поэтому есть такой запрос от радио и телевидения. Я с удовольствием сотрудничаю с разными региональными СМИ, поскольку сторонник грамотной научной популяризации исторических и краеведческих знаний.
Работая в библиотеке, я открыл для себя еще одну неизвестную интересную область – библиотечное краеведение. В основе его лежит сбор и описание фонда местной печати. Так, наша пушкинская библиотека за многие годы сформировала краеведческий каталог из 700 тысяч карточек и 400 тысяч записей в электронном виде, где фигурируют со всеми изданиями, которые выходили в регионе с XIX века до 2021 года. Таким образом, мы cможем найти и дать ответ о любом событии или человеке, если о них было упоминание в открытой печати.
Где бы я ни работал, я никогда не расставался с краеведческой деятельностью, всегда искал способы ее подкреплять ресурсами. Краевед всегда остается краеведом, где бы он ни был. Конечно, на свои личные краеведческие исследования времени и резвого импульса уже не хватает. Всегда думал: когда-нибудь засяду в профессорском зале и буду исследовать своё любимое Географическое общество.
Много ли в Омске краеведов?
Достаточно. Хотя бы потому, что краеведом может считать себя любой человек, которого интересует наш край. Наше краеведение прошло несколько этапов развития: были времена, когда за краеведение сажали, а с 1990-х годов стали награждать. Конечно, краеведением сейчас заниматься и приятно, и почётно. А в 1930-е годы краеведы закономерно вызывали подозрение у органов: человек в очках и шляпе ходит по городу, зачем-то всё фотографирует и записывает. Явный шпион. Иных краеведов в те времена арестовывали и ссылали в Сибирь, в том числе и в Омск. Но они и здесь стали выдающимися омскими краеведами. Сегодня наше краеведение по-прежнему стоит на плечах гигантов тех эпох: М.М. Сиязова, А.Н. Седельникова, Г.Е. Катанаева, П.Л. Драверта, А.С. Сливко, А.Ф. Палашенкова. За всеми этими именами – наши великие учителя. Моим учителем был не только Пётр Петрович Вибе, но и Михаил Ефимович Бударин. Наша местная многопоколенная плеяда краеведов, надеюсь, уже никогда не иссякнет.
Как понять, что ты краевед? Если ты в книжке видишь 4 буквы О - М - С - К и твое сердце начинает биться сильнее, то – точно краевед. История края всегда большая чёрствая булка, в мякише которой есть маленькие изюминки. Краевед всегда найдёт эти изюминки и даст другим. У нас в Омске сильно и профессиональное, и любительское сообщество краеведов.
Какие места в Омске вы считаете наиболее знаковыми?
Крепость, её ворота, генерал-губернаторский дворец, дом К.А. Батюшкина, сегодня – Иртышская набережная, наши городские парки и скверы, фонтан на площади Дзержинского, Торговый центр, Пушкинка. Есть знаковые места и на окраинах города: проспект Культуры, аллея Нефтяников, бульвар братьев Сазоновых, в моем родном Амурском поселке – парк при школе для слабовидящих, парк около музыкальной школы № 7, Сад «Сибирь» и многие другие.
Если бы вы могли стать свидетелем любого омского события, что бы вы выбрали?
Конечно, я бы хотел стать свидетелем учредительного собрания Западно-Сибирского отдела Русского географического общества 30 июня 1877 года. Правда, мы в 2017 году это собрание уже разыграли по ролям с коллегами в настоящем генерал-губернаторском дворце.
Истфак – это всегда про сильное образование. Что вам дал университет?
На 5 курсе меня вызвал декан истфака Евгений Данченко и сказал, что в краеведческий музей нужен научный сотрудник. Так я начал работать профессионально. Мне всегда встречались на пути хорошие люди, которые меня поддерживали в моих усилиях. И я сейчас тоже помогаю своим ученикам. Если человека вовремя не поддержать словом и делом, зарплатой, он может уйти из профессии, и мы потеряем талантливого специалиста.
Что больше всего врезалось в память из студенческих лет?
Я учился в такое время, когда историю преподавали по статьям в газетах и журналах. Валентина Федоровна Стафеева, например, рассказывала нам о революциях в Восточной Европе в режиме реального времени: там рушились социалистические режимы, а здесь мы изучали их по газетным статьям.
Почему в свое время вы пошли учиться на истфак?
Мама хотела, чтобы я стал юристом или экономистом. Но у меня был ряд причин пойти именно на истфак. Во-первых, Перестройка и те изменения в нашем советском обществе, которые меня очень интересовали. Во-вторых, на истфаке давали ещё и правовое образование – учителя истории и основ права. В-третьих, я окончил школу с серебряной медалью, а это давало мне право сдавать только один вступительный экзамен. Не понимаю, как, но я сдал устный экзамен по истории Людмиле Ивановне Минжуренко и Борису Александровичу Чернышеву на пятерку и поступил. Они мне выдали, так сказать, путевку в жизнь. Ну и выпускнику истфака тогда маячила комсомольская и партийная карьера, я и её со счетов не сбрасывал. Но самая главная причина поступления на истфак – воспылавший интерес к отечественной истории. Я понимал, что мой путь ведёт меня на исторический факультет.
Алексей Петрович, в вашей голове невероятное количество информации. Поделитесь секретом, как вы запоминаете столько всего?
Я начинал заниматься историей и краеведением в догугловскую эпоху, мы привыкли всё запоминать. Сейчас иногда думаю, зачем я скупал столько книг и запоминал всю информацию? Правда, хоть я и работаю в библиотеке, но продолжаю покупать книги и сегодня и собирать свою библиотеку. Библиотека историка – это всегда продолжение его головы.
Мой совет учащим историю: в истории все даты, события и лица находятся в причинно-следственной связи и укладываются на одну временную ленту. Поэтому я запоминаю определенный отрезок времени и укладываю на него лиц, события и явления. Потом эти исторические кубики комбинируются в моей голове по моим правилам. Когда мне задают вопрос, я начинаю составлять ответ из разных кубиков. Вся лента времени в моей голове окрашена в разные цвета: XVI век – красно-бордовый, XVII век – сине-сиреневый, XVIII век – сине-фиолетовый, XIX век – оливково-зеленый, XX век – красно-черный. Когда я ищу ответ на вопрос, у меня сразу всплывает цвет.
