Профессор кафедры педагогики, член-корреспондент Российской академии образования Надежда Чекалева мечтала о педагогической профессии ещё в детстве. В Омском педагогическом она прошла путь от лаборанта до проректора, взяла руководство над работой Омского научного центра РАО, а также стала наставником для 43 кандидатов и 3 докторов наук. В канун 70-летнего юбилея Надежды Викторовны мы пообщались с ней о главных принципах настоящих педагогов, значимости профессионального сообщества, а также планах на будущее.
Расскажите о своём детстве. Каким оно было, чем особенно запомнилось?
Родилась я на Сахалине, но прожила там недолго: спустя два года моя семья переехала в Омск. Кстати, в прошлом году Российское общество «Знание», лектором которого я являюсь, наградило меня поездкой. Когда нужно было определиться с направлением путешествия, без колебаний выбрала Курилы и Сахалин. Для меня было огромным счастьем побывать там, приятная ностальгия. Благодарна тому, что такое случилось в моей жизни.
Так вот, детство мое проходило в Омске. Как все дети нашего поколения, я была в восторге от того, что у меня была настоящая дворовая команда. Мы играли в футбол, казаки-разбойники и другие игры. Однажды вдруг захотели сделать театр, сказано – сделано. Ещё помню, какое влияние на нас оказали «Тимур и его команда»: мы следили за чистотой двора и выпускали газету, если кто-то бросал на землю бумажку или тряс с балкона пыльным половиком. В общем, моё детство было активным и, думаю, стало основой для моей активной общественной жизни сегодня.
Очень благодарна родителям и старшему брату. Знаете, никогда не было такого, чтобы они меня воспитывали в суровом смысле этого слова. Один раз, когда я играла с мальчишками в футбол, меня подозвал отец и сказал:
– Надя, ну девочки же вообще не играют в футбол.
– Играют! В Америке ведь есть женская футбольная команда, – быстро сообразив, ответила я.
– Так то в Америке!
Ещё с того разговора во мне не угасает ощущение, что если у нас есть возможности для чего-то, то мы должны их использовать, как и в случае с футболом.
С чего начался Ваш профессиональный путь и когда на нём появился Омский педагогический?
Омский педагогический случился в моей жизни не сразу. В течение двух лет я пыталась поступить на исторический факультет, но не получалось. Относилась к этому легко и спокойно: не поступила и не поступила. Сначала пошла работать лаборантом в автодорожный институт, потом стала старшей пионер-вожатой в родной школе №133. После этого всё же поступила, но на филологический факультет, который благополучно и окончила. Очень благодарна ему и своим преподавателям, потому что они сделали много для формирования моей образовательной базы.
Выбор в пользу педагогического института обусловлен ещё детскими предпочтениями. Я часто играла в школу, рано начала читать. Помню, как в начальной школе учительница давала мне книжку, и, пока она проверяла тетради, я читала детям вслух. В общем, это стремление к взаимодействию с другими людьми тогда победило. Поэтому только педагогический, других разговоров и вариантов не было.
Каким было Ваше студенчество? Чем занимались во внеучебное время?
Ещё в школе я начала заниматься танцами. Физкультуру у нас вёл Константин Александрович Ратнер. Он-то и стал вовлекать меня и одноклассников в разные виды спорта. Я играла в баскетбол и в настольный теннис, а потом занялась лёгкой атлетикой: бегала в основном на 300-500 метров в «Сибирском нефтянике». Помню, с девчонками купили одну спортивную сумку на всех, складывали туда кеды и занимались вместе. В институте моё увлечение спортом не прошло. Я играла в бадминтон, ездила на соревнования и в конце концов стала кандидатом в мастера спорта. Это было хорошее время.
Были ли такие преподаватели, которые особенно сильно повлияли на Вас?
Конечно, такие люди были. Прежде всего, это Вадим Михайлович Физиков, который был куратором нашей группы. Отчасти она была сформирована из студентов, которые пришли с рабфака и были лет на пять-шесть нас старше. Тогда Вадим Михайлович сыграл в моей жизни определяющую роль и помог ещё лучше понять специфику литературоведения.
Педагогику у нас читала Надежда Георгиевна Булавина, а психологию — Любовь Ивановна Закотнова. Это люди, благодаря мнению которых мне удалось быстрее влиться в то, что до поступления было чужим и непривычным. Хотя до обучения в вузе мне была интересна психология, но там я стала понимать её несколько иначе. А после окончания института, когда пошла работать в школу и вспомнила занятия Надежды Георгиевны, я по-настоящему поняла, что такое педагогика.
Каким был Ваш опыт работы в школе после института?
Работала я в школе № 46 в Октябрьском округе. Тогда мне дали классное руководство над 8-ым классом, в котором было 25 мальчиков и 12 девочек. У ребят я была пятым или шестым по счёту руководителем, поэтому стать для них авторитетом было нелёгкой задачей. Когда проходили родительские собрания, мне всё казалось, что я должна выглядеть старше. Помню, даже шаль накидывала на плечи, потому что думала, что она придаст образу взрослость.
С детьми было непросто до тех пор, пока они не узнали, что я занимаюсь спортом и играю в бадминтон. Многие представляют себе пляжный вариант этой игры: вышел на песок, ракеткой помахал и готово. Я пригласила учеников на тренировку в дом творчества, который находился неподалеку, и сказала: «Приходите и посмотрите, каким может быть бадминтон». В итоге ребята загорелись и захотели научиться играть. После этого я организовала в школе секцию по бадминтону. Были, конечно, свои нюансы. В бадминтон, как и в теннис, играют в коротких белых юбочках, и однажды по поводу этого директор школы сделал мне замечание. Сказал: «Чего это Вы тут перед учениками в такой юбке бегаете?» Было неловко и забавно слышать подобное, но сама работа в секции того стоила, ведь она помогла мне выстроить отношения с ребятами.
Что побудило Вас вернуться в родной институт и продолжить обучение в аспирантуре?
В школе я поработала 3 года, потом её стали закрывать: она перешла в разряд вспомогательных. И тут судьба вновь свела меня с Омским педагогическим. Ещё в студенческие годы я, как и все, выступала с научными докладами. Однажды одно из таких выступлений услышал заведующий кафедрой педагогики и психологии Александр Павлович Медведицков. Он отметил мой доклад и сказал, что у меня есть будущее в науке. А во время закрытия школы выяснилось, что на кафедре появилось место лаборанта, на которое я и перешла. Теперь с гордостью могу сказать, что в университете преодолела путь от лаборанта до проректора. Опыт, разумеется, потрясающий, потому что все эти профессиональные этапы были для меня весьма значимы. Потом Александр Павлович предложил мне стать ассистентом на кафедре. На этой должности я проработала 1 год, а через некоторое время появилось место в очной аспирантуре в Ленинграде.
Три года обучения в северной столице стали божественным временем. В общежитии жили латыши, татары и казахи, а на первом этаже — кубинцы. Был полный интернационал, поэтому мы ездили по другим городам и странам. Подруга жила в Латвии, а я часто навещала её там. Самыми запоминающимися были, конечно же, поездки в Таллин, чтобы попить кофе. Это было потрясающе! Тогда билет стоил очень недорого, тем более аспирантский. Вырывались туда компаниями; ночь проедешь поездом, весь день гуляешь, а вечером назад. Денег нам хватало, хоть стипендия была небольшой — 89 рублей 20 копеек на руки.
Кроме этого, мне, разумеется, удалось увидеть все архитектурные прелести Ленинграда и Ленинградской области. Наибольшее влияние на меня оказала местная научная школа, в которую я была погружена. Это фундамент, это основа моей тогдашней и нынешней профессиональной научной деятельности. Очень благодарна ЛГПИ им. Герцена (ныне РГПУ им. Герцена) и тем педагогам, у которых училась.
Чему научила Вас ленинградская научная школа?
Самый главный принцип, которому меня научила как школа, так и сам город, — это культура. Культура общения и взаимодействия. Я ещё захватила то время, когда люди в автобусы заходили по очереди. Не было такого, чтобы общественный транспорт брали штурмом. Застала время, когда у ленинградца спрашиваешь, как дойти, и он тебя чуть ли не до места с улыбкой провожает. Второй принцип — гуманное отношение, то истинное, цивилизованное, которое демонстрировали сами учёные. Я училась, как и многие другие в то время, у классиков педагогики, авторов учебников — Галины Ивановны Щукиной, моего научного руководителя Зинаиды Ивановны Васильевой. Они относились ко всем с большим уважением. И когда я приехала после окончания аспирантуры и позднее стала заведовать кафедрой, то ввела в работу своеобразную ленинградскую норму. Если нам звонили, мы брали трубку и обязательно говорили: «Добрый день! Кафедра педагогики слушает». Убеждена, что ты должен так реагировать на людей, чтобы они реагировали соответствующим образом на тебя.
Третье — это достоверность того, что ты делаешь. Стыдно было мухлевать, не делать, не вникать в суть проблемы и делать что-то поверхностно. Ещё ленинградская школа дала понимание значимости такого явления, как профессиональное сообщество. Сперва у нас было аспирантское сообщество. Мы жили в общежитии и всегда друг другу помогали. Нашу жизнь определяло осознание того, что ты нужен, востребован, можешь помочь и найдёшь помощь. Тогда во мне взросло это ощущение, и я очень дорожу своим профессиональным сообществом и сейчас.
Помимо этого, важным принципом стало активное взаимодействие с единомышленниками и партнёрами. Я поняла тогда, что диссертация не пишется в тиши кабинета. Конечно, формально её можно писать, но она не будет живой. Она должна быть востребована для тех, для кого ты пишешь. Там я научилась работать со школами и до сих пор считаю, что сильной стороной моей нынешней профессиональной деятельности является взаимодействие с ними. Например, с Нововаршавской гимназией мы работаем больше 20 лет.
Каковы Ваши научные интересы сейчас? Какие темы и вопросы для Вас находятся в приоритете?
Кандидатскую диссертацию я писала по так называемой общей педагогике, а докторская, которую я защитила в 1998 году, была посвящена высшей школе. С того времени интересы мои складываются вокруг неё: проблематика высшей школы, методология, содержание и стандарты образования, технологии.
Отрадно, что под моим руководством защищено 46 диссертаций, три из которых — докторские. Интересно, что исполняющая обязанности ректора ОмГПУ Наталья Станиславовна Макарова писала у меня и магистерскую, и кандидатскую, и докторскую, а Юлия Борисовна Дроботенко, которая сейчас заведует кафедрой педагогики, — кандидатскую и докторскую. Это одни из особенно ярких примеров. Могу сказать точно, что каждым из своих учеников я очень горжусь.
Чему Вы учите своих студентов, магистрантов, аспирантов?
Самое главное, чему я их учу, — уважение к тому, что ты делаешь, в частности, к науке. Заниматься наукой нужно однозначно, ведь она расширяет границы твоих возможностей, создаёт профессиональное поле общения. Ещё наука даёт живость ума и не позволяет стареть. Я знаю много людей, которые и в 85 лет работают в вузе, пишут книги и работают с учениками.
Когда-то Макаренко говорил, что ребенок учится тому, что видит у себя в доме. Мне кажется, что и наша профессиональная деятельность, деятельность кафедры, которой я руководила 33 года, — это образец понимания того, как кафедра развивается, какие истины в себе и своей работе она несёт сегодня. Кроме проявления уважения к науке, крайне важно постоянно работать. Сначала казалось, что я защитила кандидатскую и всё, завершила путь. А потом поняла, что нужно всё время доказывать, что ты ей соответствуешь, что это не финиш. Ты кандидат или доктор наук, на тебя возлагается большая ответственность. Поэтому так важно не почивать на лаврах, а каждый день, каждый час демонстрировать, что ты не просто статьи пишешь, а выступаешь на конференциях, коммуницируешь с сообществом, работаешь с учениками.
В преддверии своего юбилея я многое вспоминала, ведь мне звонили и писали люди из разных временных отрезков жизни. И я ещё раз убедилась в том, что дело, которому я себя посвятила, то есть наука, образование, работа в университете, действительно очень славное. Оно стало моим профессиональным счастьем, и я этим горжусь.
Рубеж 70-летия преодолён. Если оглядываться назад и анализировать весь этот период, какие ключевые смыслы можно из него вынести? С чем хотелось бы идти дальше?
Главное, что у меня очень яркая, насыщенная, интересная жизнь. Да, в ней были проблемы, горести и потери, которые я пережила в своё время. Но сегодня понимаю, что могу смело сказать: «Я это сделала, у меня получилось!» У меня есть семья, работа, ученики, много друзей и единомышленников. В социальных сетях читаю добрые слова, поздравления, пожелания и убеждаюсь в том, что всё не зря. У меня есть всё то, чем живёт человек, я этим богата. Думаю, что все грядущие трудности я также переживу и пойду дальше.
Впереди у Вас ещё много-много лет жизни и профессиональных поисков. Что Вам хочется успеть сделать за это время?
Я не ставлю перед собой наполеоновских планов. Во-первых, как бы традиционно ни звучало, хочется просто жить, во-вторых, сохранить то, что уже есть, а в-третьих — не разрушить то, что было создано коллективом, в котором я работала и работаю, то есть и дальше поддерживать те лучшие традиции, которые сейчас есть в педагогике.
Когда я получила медаль имени Михаила Николаевича Скаткина и прочитала на ней надпись «За развитие педагогики», то подумала: «А ведь действительно, всё моё образование, вся моя научная деятельность сосредоточена в этом замечательном смысле — педагогика». Она помогает мне лучше понимать людей и разбираться в отношениях с ними.
Когда я стала заведовать кафедрой, был очень популярен Дейл Карнеги. Тогда купить его книги было практически невозможно, я выписывала их за какие-то немыслимые цены. Благодаря этим изданиям, обучению в Ленинграде, педагогической профессии научилась, что человека нужно хвалить публично, а ругать — наедине. Ещё ему нужно давать возможность открыть зонтик, защищающий его от чьих-то обид и плохого настроения. Помимо этого, мне всегда везло на хороших людей, и я убеждена, что их много. Благодарна нашему университету за то, что я здесь выросла как педагог и научный деятель, а также плодотворно работала и, надеюсь, продолжу работать дальше.
